EURussiaCentreEU-Russia Centre

Лиссабонский договор открывает новую эру в отношениях между ЕС и Россией

19 Фев 2010 — Рори Уотсон, Свободный журналист, специализирующийся на вопросах ЕС, базирующийся в Брюсселе
Комментариев нет

Предстоящая в этом месяце встреча между первым верховным представителем Европейского Союза по делам внешней политики и безопасности баронессой Эштон и министром иностранных дел России Сергеем Лавровым положит начало новому этапу в двусторонних отношениях между Брюсселем и Москвой и задаст тон на будущее.

Ею будет отмечен выход ЕС из спячки, продолжавшейся не менее трёх месяцев. Лиссабонский договор, по которому был учреждён пост, занимаемый Эштон, вступил в действие в начале декабря – значительно позже, чем предполагалось изначально. В сочетании с задержкой на три с половиной месяца голосования по новой Европейской комиссии (парламентское одобрение произошло только 9 февраля) это в большой мере парализовало участие Брюсселя в политической жизни в течение зимы.
Теперь, когда новая институциональная и политическая архитектура, обозначенная Лиссабонским договором, вписывается в ландшафт Европы, Союз осуществляет фазу обкатки. Некоторые изменения, особенно касающиеся внутреннего порядка голосования и законодательных процедур, уже применяются. Другим, особенно очень важным нововведениям в порядок внешних отношений, потребуется время – от полугода до года – чтобы прижиться.
Как отмечает один брюссельский специалист по внешней политике, «Договор у нас новый, но порядки пока старые».

Это заметно по приготовлениям к встрече Эштон и Лаврова. До сих пор министр иностранных дел той страны, которая полгода председательствовала в ЕС, играл главную роль. По новому договору Эштон представляет ЕС в одиночку. Однако всего за несколько дней до встречи было ещё не ясно, будет ли участвовать министр иностранных дел Испании Мигель Анхель Моратинос, чья страна председательствует ныне в ЕС.

Недовольный вытеснением его из центра всеобщего внимания Мадрид прибегает к аргументу о том, что ЕС пребывает в переходной фазе, чтобы оправдать продолжение использования старого порядка. Бельгия, к которой председательство переходит в июле, вряд ли будет такой же щепетильной, и тогда установится новый порядок.

Несмотря на эти сбои на начальном этапе новый пост верховного представителя сулит потенциальную выгоду ЕС, России и другим международным партнёрам Союза. Наиболее очевидна выгода пока что для европейской стороны. Её политика в области внешнеполитических отношений становится яснее, проще и эффективнее. Истинная новизна данной ситуации состоит в том, что впервые за всю историю ЕС политика внешних отношений Союза находится в ведении одного человека. На высшем уровне Совета министров больше нет фигуры, подобной Хавьеру Солане, бывшему генеральному секретарю НАТО и министру иностранных дел Испании, выступающей с политическим авторитетом от лица 27 правительств.

Больше нет комиссара Евросоюза по иностранным делам с более ограниченной сферой полномочий, имеющего при этом в своём распоряжении значительные финансовые ресурсы и кадры. Тот и другой соединены теперь в одном лице, что повышает внутреннюю сплочённость Европы. Теперь в ЕС есть один человек, отвечающий за принятие и претворение в жизнь крупных политических решений в сфере внешней политики и располагающий для этого финансированием и кадрами, при помощи которых он и может осуществить задуманное.

Новый порядок должен обеспечить ЕС ясное и однозначное общение с каждым из его международных партнёров. «Это хорошо, поскольку особенно важно, чтобы в отношениях с Россией была ясность», – считает один европейский чиновник.

Новая структура также выгодна и партнёрам ЕС. Она вносит определённость в вопрос о том, с кем они должны иметь дело и обеспечивает длительную неизменность собеседника, в теории до пяти лет, вместо смены их каждые полгода вместе с переходом кормила власти в ЕС от одного национального правительства к другому, у каждого из которых свои традиционные отношения с Москвой. Выгода этого ясно видна хотя бы на примере последнего года, когда председательство в ЕС было то у Чехии, то у Швеции, а теперь у Испании.

Однако строительство нового здания ЕС ещё далеко от завершения. На одном уровне мы имеем относительно малый опыт Эштон в международных делах и необходимость быстро овладеть тонкостями мастерства. Однако Россия относится к числу стран, в отношениях с которой у неё есть опыт, поскольку она участвовала в двух саммитах ЕС и России и имела отношение к заявлению Москвы о вступлении во Всемирную торговую организацию.

На другом уровне ЕС ещё закладывает фундамент, призванный обеспечить прочность и эффективность новой конструкции. Самой важной будет новая служба внешнеполитической деятельности. Она объединит под одной крышей должностных лиц Совета министров и Комиссии, которые занимаются внешнеполитическими связями, в том числе делегации Комиссии, представленные в более чем 120 странах мира. Кроме того, в новую службу вольётся сильный контингент дипломатов разных стран.

В результате в работу Комиссии будет включена бóльшая политическая составляющая.
Окончательный вид новой службы станет известен только в апреле, когда Эштон представит свой план. Многие должностные лица ЕС, привыкшие к предсказуемости своих должностей в различных учреждениях в прошлом, явно нервничают в свете предстоящих перемен, в то время как сторонники перемен считают, что в итоге ясности и эффективности прибавится.

Другой аспект, ещё подлежащий разрешению, касается того, как Эштон будет делить обязанности с членами своей комиссии, отвечающими за конкретные стороны внешней политики – от торговли до гуманитарной помощи. Широко ожидается, например, что если переговоры с Россией по энергетике будут затрагивать стратегические в политическом отношении и щепетильные вопросы, она примет в них участие. Но детали и осуществление политики останется в руках комиссара по энергетике Гюнтера Эттингера.

Чтобы попытаться обеспечить чёткую координацию, Эштон будет регулярно проводить встречи комиссаров, отвечающих за зарубежное развитие, политику расширения и добрососедства и гуманитарную помощь и международное сотрудничество. Насколько это окажется успешным, покажет будущее. Председатель Комиссии Жозе Мануэль Баррозу вводил аналогичную практику, когда занял должность пять лет назад, но регулярными встречи были недолго. Новый верховный представитель, а не национальный министр, будет также председательствовать на ежемесячных встречах по внешней политике Совета. В действительности от Лиссабонского договора больше всего пострадала роль национальных министров иностранных дел. Они больше не будут присутствовать на саммитах ЕС, и большую долю их работы по Европе будут выполнять их заместители. Они остаются главными фигурами в двусторонних отношениях своих стран с Москвой, Вашингтоном и Пекином, но вопросы более широких отношений пойдут через ЕС по линии Эштон и её аппарата.