EURussiaCentreEU-Russia Centre

Присутствие президента Европы делается заметным

19 Апр 2010 — Рори Уотсон, Свободный журналист, специализирующийся на вопросах ЕС, базирующийся в Брюсселе
Комментариев нет

В ноябре прошедшего года мало кто за пределами его родной Бельгии, где он был премьер-министром, слышал о человеке по имени Херман ван Ромпёй. Даже сейчас вряд ли можно сказать, что его имя на слуху в Европе. Но мало по малу и чем дальше, тем всё уверенней, первый председатель Европейского совета, занимающий свой пост всего пару месяцев, оказывает своё влияние на формирование политики Европейского Союза.

Это влияние будет усиливаться, по мере того как бывший бельгийский премьер будет представлять ЕС на международной арене на протяжении следующих двух лет на конференциях «большой двадцатки», этих регулярных саммитах с участием ключевых партнёров, таких, как Россия и США – только в этом году он примет участие в 21 таком двустороннем мероприятии – и на встречах с главами государств третьих стран.

Для человека, который предпочитал закулисную работу в беспорядочном мире бельгийской политики, попадание в центр внимания в качестве официального представителя ЕС оказалось нелёгким. Сначала он не хотел соглашаться на эту должность, однако теперь он направляет все свои силы, как это было и в случае всех его предшествующих назначений, на исполнение своих новых обязанностей.

За январь и февраль Ван Ромпёй посетил все 27 столиц стран-членов ЕС, чтобы завязать личные отношения с премьер-министрами и президентами. С некоторыми он встречался во второй раз, поскольку осенью прошлого года он проделал аналогичную работу, когда в роли премьер-министра Бельгии начал подготовку к переходу председательства в ЕС к его стране во второй половине этого года. Именно в ходе того первого европейского тура он привлёк внимание канцлера Германии Ангелы Меркель и президента Франции Николя Саркози, которые уговорили его занять его нынешний пост.

Сильные и слабые стороны Ван Ромпёя проявились на неофициальном саммите ЕС в феврале, призванном решить, как поддержать правительство Греции перед лицом беспрецедентного экономического кризиса. Начало не предвещало ничего хорошего при явном отсутствии единодушия со стороны Франции и Германии в отношении должного ответа.

Однако на предварительной встрече с руководителями Франции, Германии и Греции, президентом Европейского Центрального банка Жан-Клодом Трише и председателем Европейской комиссии Жозе Мануэлем Баррозу Ван Ромпёй с его большим опытом работы в финансово-экономической сфере смог добиться договорённости. Он убедил Францию и Германию, что лучшим способом продвижения вперёд является не двустороннее национальное, а европейское решение и в ключевой момент дискуссии представил текст, составленный им заранее. В нём подчёркивались необходимость принятия Грецией дополнительных мер к наведению в стране экономического порядка и обязательства со стороны всех 16 членов еврозоны поддержать Афины. Это сочетание кнута и пряника дало приемлемый компромисс.

Тем не менее, когда Ван Ромпёй вышел к прессе представить достигнутый результат, он смотрелся гораздо бледнее, и Баррозу пришлось внести свою лепту и помочь не блещущему владением английского председателю.

На следующем европейском саммите в марте Ван Ромпёй вёл себя более уверенно. Когда правительства стран еврозоны мучились над решением вопроса о том, сколько помощи они должны оказать Греции, он созвал встречу стран, использующих единую валюту, и председательствовал на ней. Такая роль за председателем Европейского совета не закреплена в договорах ЕС, но, в то же время, ни одна из их статей этого и не запрещает. В результате Ван Ромпёй взял на себя инициативу и заполнил этот вакуум. Поступив таким образом однажды, он, вполне вероятно, может оказаться не прочь повторить это, как только окажется, что юридические рамки его полномочий прописаны нечётко.

На ироничный вопрос средств массовой информации, не узурпировал ли он полномочия и не стал ли диктатором, он ответил напоминанием, что совсем недавно член Европарламента от Партии независимости Соединённого королевства Найджел Фарадж назвал его «мокрой половой тряпкой». Проделать всего за несколько месяцев путь от мыши до диктатора, отметил он, – вещь весьма примечательная.

У самого Ван Ромпёя в отношении своей роли полная ясность. Как он заявил недавно в Европейском парламенте, «Одни обвиняют меня в том, что я лишь наблюдаю со стороны, другие – в том, что я диктую свою волю. На самом деле, я занимаюсь тем, что помогаю». Выполняя эту роль, он работает за кулисами над устранением разногласий между правительствами стран ЕС, особенно Францией и Германией, и над развитием плодотворного сотрудничества с другими европейскими институтами. По понедельникам у него регулярно проходит утренний завтрак с Баррозу, и каждый месяц у него обед с председателем Европейского парламента Ежи Бузеком.

Две самые сильные карты в руках Ван Ромпёя это то, что он является штатным председателем и что эти полномочия даны ему на два с половиной года. Прежде его роль выполнял премьер-министр страны, чья очередь была председательствовать в ЕС полгода. Эквилибристическая задача умудриться решать одновременно как отечественные, так и общеевропейские дела, была почти невыполнима. Для главных партнёров ЕС во всём мире это означало смену собеседника каждые полгода, что делало невозможным развитие долгосрочных политических отношений. Теперь у них появится прежде недостававшая преемственность.

Ван Ромпёй, который в силу природного политического инстинкта занимается поиском компромиссов, которые могут поддержать все, обладает и другим преимуществом. Он был лично выбран на эту роль в ноябре прошлого года другими лидерами ЕС. Это даёт ему такую степень политической легитимности и полномочности, которой в прошлом не было. Он осмотрительно не отвлекает на себя внимание от национальных лидеров стран Европы и не имеет стремления быть в центре всеобщего интереса, но его влиятельности за кулисами, похоже, суждено возрастать по мере того, как он будет становиться известнее во всём мире, представляя Европейский Союз на мировой арене.