EURussiaCentreEU-Russia Centre

Путин и Назарбаев запустили новую “Евразию”: Казахстан в реализации амбициозных проектов рассчитывает на помощь России

Вчера в Атырау, что на северном берегу Каспия, состоялся XI Форум межрегионального сотрудничества Казахстана и России, в работе которого приняли участие президенты Нурсултан Назарбаев и Владимир Путин. Главы государств обсудили энергетические вопросы, а также повестку дня предстоящих саммитов – глав государств Таможенного союза (ТС) и Евразийского экономического союза (ЕАЭС), которые состоятся 10 октября в Минске. »

Речь судьи Ольги Кудешкиной

Уважаемые дамы и господа, господин председатель!
Я благодарю вас за интерес к теме судебной системы России. Спасибо Центру ЕС-Россия за возможность выступить в Лондоне перед такой уважаемой аудиторией.

Одна из заявленных целей президента Медведева – добиться реальной независимости суда
Основной целью судебной реформы в России, которая длится 20 лет, было утверждение судебной власти в государственном механизме как самостоятельной влиятельной силы, независимой в своей деятельности от властей исполнительной и законодательной: – создание независимого, беспристрастного и справедливого суда.
Но эта цель, к сожалению, не достигнута. Как свидетельствуют социологические исследования, для большинства населения России суды так и не стали источником справедливости и защиты их законных прав. Об этом же свидетельствуют и «политические» дела последнего десятилетия.

Недавно Президент России Дмитрий Медведев объявил о начале нового этапа судебной реформы с целью «на деле добиться независимости суда».
Президент признал: несмотря на то, что действующее законодательство надежно гарантирует независимость судей и судебной власти, однако совершенно очевидно, что в России независимость судебной власти не обеспечена. (1)
Чтобы достигнуть этой цели государству, по его мнению, предстоит решить целый комплекс задач. В первую очередь необходимо подготовить меры для искоренения неправосудных решений «решений, которые, как мы знаем, существуют, которые зачастую возникают в результате различного рода давления, звонков и, что греха таить, за деньги». (2) Правовой нигилизм, давление на судей и коррупция, порождающая произвол, несвободу и несправедливость – все это мешает построению новой, свободной, процветающей, сильной Росси. Президент заявил, что так больше продолжаться не может. (3) Каждый, кто желает своей стране благополучия, не может с этим не согласиться.

Но весь вопрос в том, как эти благие пожелания перевести в плоскость реального действия.

Дело «Трех китов» – образец неприкрытого давления на суд
Именно стремлением на деле добиться независимости судей я руководствовалась, когда шесть лет назад, будучи судьей Мосгорсуда, попыталась довести до российской общественности и президента страны В. Путина информацию о проблемах, которые испытывают судьи при выполнении своих профессиональных обязанностей. Я также рассказала о поведении некоторых должностных лиц Генеральной прокуратуры в связи с делом о масштабной коррупции, в котором являлась судьей.
На своей личной практике с нарушением независимости судей я столкнулась в 2003 году при рассмотрении уголовного дела по обвинению следователя МВД П.Зайцева в превышении должностных полномочий, по мнению следствия допущенных им при расследовании дела о контрабанде мебели для торговых центров «Гранд» и «Три кита».
В судебном заседании странно повел себя гособвинитель Д.Шохин, который предпринимал сначала все меры для того, чтобы представленные им доказательства были исследованы в суде только в выгодном для обвинения ракурсе, а когда он убедился, что суд исследует доказательства объективно и беспристрастно, он стал срывать процесс. В нарушение требований закона он отказался выполнять свои обязанности по предоставлению доказательств, неоднократно заявлял ходатайства об отложении дела под предлогом его участия в «более важных делах», по надуманным основаниям заявлял отводы мне, народным заседателям, всему составу суда, причем делал это в оскорбительной форме. При этом обстоятельства, на которые он ссылался, явно не соответствовали тому, что происходило в судебном заседании, о чем заявили все участники процесса, в том числе и потерпевшие. Все это зафиксировано в протоколе судебного заседания.
Но все же ключевое воздействие на ход процесса оказало не поведение гособвинителя .
В рассмотрение дела открыто вмешалась председатель Мосгорсуда О.Егорова. Она в скандальной форме требовала от меня объяснений: кто, почему и какие вопросы задает в ходе судебного следствия, почему суд принимает такие, а не другие решения. Председатель суда при мне по телефону позвонила зам. Генпрокурора, утвердившему обвинительное заключение по рассматриваемому делу, и доложила ему, что судья вызван для выяснения происходящего в процессе. Из ее разговора я поняла, что она и зам. Генпрокурора действуют заодно, и что именно этим объясняется странное поведение гособвинителя в процессе. Егорова дошла даже до того, что потребовала сфальсифицировать материалы дела: не приобщать к делу заявления народных заседателей о самоотводах, в которых они назвали поведение гособвинителя безобразным и расценили его как оказание давления на суд с целью принятия нужного гособвинителю решения; не принимать по их заявлениям никакого решения; не указывать в протоколе судебного заседания о поведении гособвинителя в процессе, а также сделать так, чтобы народные заседатели в суд больше не являлись.
Я не выполнила их. В нарушение требований закона председатель суда изъяла дело из моего производства и передала его на рассмотрение другому судье.
За 18 лет судейской работы я впервые столкнулась со столь открытым и циничным давлением на суд, которое иначе как издевательством над правосудием назвать нельзя.

Это был тот случай, когда интересы общества перевешивали интересы судейской корпоративности.
Мои публичные выступления были обусловлены невозможностью свободно обсуждать эти вопросы внутри судейского сообщества в связи с его иерархической зависимостью от председателя Мосгорсуда. Подчеркиваю, мои действия были направлены на устранение недопустимых и несовместимых с независимой судебной властью явлений.
За то, что я назвала вещи своими именами и рассказала о реальной ситуации в судебной системе, мои полномочия судьи Мосгорсуда были досрочно прекращены.
Совет Судей гор Москвы в своем обращении написал: «В результате проведения судебной реформы судебная власть в России стала истинно самостоятельной, действительно независимой и подлинно демократичной. Однако в результате «откровений» судьи Кудешкиной в гражданском обществе была подорвана уверенность в том, что судебная власть в России является независимой и беспристрастной». [ССЫЛКА НА ИСТОЧНИК – Обращение Совета Судей Москвы]
Совет судей, ККС города Москвы, а затем Мосгорсуд и Верховный суд РФ, не проверив достоверность фактов, на которые я ссылалась, объявили: все, что я рассказала – неправда. Что я «умышленно умалила авторитет судебной власти и распространила надуманные и оскорбительные измышления в адрес судей». [ССЫЛКА НА ИСТОЧНИК - – Обращение Совета Судей Москвы, решение ККС Москвы, решения суда]

Независимые социологические данные по проблемам судебной системы
Однако, уже в 2005 году комплексный анализ состояния судебной системы России, проведенный Советом при Президенте РФ по содействию развития институтов гражданского общества и правам человека, на конкретных примерах подтвердил то, о чем я говорила.
«Формально судьи независимы и должны руководствоваться только законом.
На практике судьи такой реальной, не декларированной, независимостью не обладают.
С одной стороны, судья, нарушающий закон при осуществлении правосудия, может быть не наказан за допущенное нарушение (и обычно не наказывается).
При этом судья становится зависимым от расположения председателя суда и органов судейского сообщества (от их покровительства), от нейтралитета прокуратуры. Судья оказывается уязвимым в последующей работе.
С другой стороны, полномочия судьи, не согласного исполнить просьбу председателя суда или другого влиятельно лица о желательном для них разрешении дела, могут быть досрочно прекращены.
Добросовестный судья в таком случае оказывается зависимым от давления изнутри судебной системы и не имеет шансов защитить свои права.
В результате в судах остается меньше добросовестных судей, а оставшиеся боятся перечить председателю суда, боятся принимать законные решения. Зависимость судей от судейских чиновников усиливается.
Материалы показывают, что зависимое положение судей усугубляется имитацией борьбы с нарушениями, бутафорской борьбой с нарушителями законов среди судей.
В действительности в закрытой судейской корпорации под видом нарушителей закона из судов изгоняются добросовестные судьи». (4)

30 октября 2009 г. в России был обнародован доклад Центра политических технологий «Судебная система России. Состояние и проблемы», (5) подготовленный по заказу Института современного развития, попечительский совет которого возглавляет президент Дмитрий Медведев.
Масштабное социологическое исследование, охватившее экспертов со всей России и посвященное трудностям, с которыми сталкивается российская судебная система, высветило все ее пороки, о которых я говорила еще в 2003 году.
Главной проблемой национального правосудия стала не коррупция, говорится в докладе, — она не превышает уровень системной коррупции, поразившей общество в целом, — а высокая зависимость судов от чиновников. В наиболее значимых делах российский суд защищает интересы чиновников, а не права тех, на чьей стороне закон.
Исследование выявило целую систему рычагов, при помощи которых зависимость судебной системы поддерживается изнутри самой системы.
Главное в работе судьи, говорится в докладе, — это страх и зависимость от председателей судов, которые зачастую единолично решают судьбу соответствующего иска – кому какое дело передать на рассмотрение, своим волевым решением забирают дело от одного судьи и передают другому, более лояльному.
У председателя суда мощные рычаги давления на судей: именно он распределяет и дела, и премии, решает их жилищные вопросы, от него зависит их карьерный рост; он же инициирует привлечение судей к дисциплинарной ответственности вплоть до прекращения их полномочий. Вместе с тем, сам председатель суда назначается президентом, что, в свою очередь, делает его зависимым от власти.
Рядовые судьи вынуждены выносить решения с оглядкой на председателей судов, а те, в свою очередь, должны уметь «ловить и правильно истолковывать» сигналы из Кремля, местной Администрации, влиятельного чиновника, политика или бизнесмена.
Благодаря действию этих рычагов на выходе чиновники имеют управляемый суд, который может быть использован, в том числе, и как карательный механизм, и как инструмент для продвижения интересов различных экономических групп.
Правильно (т. е. по закону) вынесенное судебное решение, противоречащее интересам чиновников высокого ранга, с высокой вероятностью будет отменено вышестоящим судом и возвращено на повторное рассмотрение. Чем больше отмен, тем больше законных оснований для отстранения судящего по закону судьи от должности. Судьи запоминают эти негласные правила и делают выводы о том, какие судебные решения следует выносить, а какие — нет.
Самыми востребованными качествами российских судей, говорится в докладе, стали покладистость, маневренность и сообразительность.
Нынешнее положение судебной системы, может, и способствует привлечению в ряды судей грамотных профессионалов, но не способствует их удержанию», делают вывод авторы исследования
Эксперты считают, что в дальнейшем количество обращений граждан в Европейский суд будет только возрастать.

Законодательные инициативы по реформе судебной системы
Надо признать, что сегодня в России много внимания уделяется совершенствованию судебной системы на законодательном уровне. Президент Дмитрий Медведев отметил, что создание в стране благоприятного климата для инвестиций невозможно без дальнейшего улучшения работы отечественной судебной системы, которая должна стать настолько эффективной, чтобы свести к минимуму обращения в международные суды. (6)

Проявление политической воли Президента на ратификацию Государственной Думой 14-го Протокола к Европейской конвенции по правам человека также дает надежду на желание власти реформировать судебную систему России.
Вместе с тем, многие сомневаются в способности Кремля осуществить заявленную судебную реформу.
Так, например, поправка в закон «О Конституционном суде России» лишает теперь членов Конституционного суда права самим избирать себе председателя и его замов. Многие расценили это как получение Кремлем контроля над судебной вертикалью.
Кроме того, судебная бюрократия ни тогда, ни сейчас не признавала и не признает иных проблем, кроме как с материально-техническим обеспечением судов.
Дело в том, что в ходе проведения судебной реформы в России не произошло масштабного обновления судебных кадров. Председателями судов, в том числе и председателем Верховного суда РФ, продолжают оставаться люди «старой формации», которые до конца не восприняли демократические ценности.
Недавние интервью судей Конституционного суда России В. Ярославцева и А. Кононова, людей умудренных профессиональным и жизненным опытом также свидетельствуют о критической ситуации в судебной системе, связанной с отсутствием независимости судей, зависимости всей судебной системы не только от высших чиновников страны, но и от силовых структур. А В. Ярославцев был еще и членом Президиума Совета Судей России. Но видно и от этого органа мало что зависит, чтобы реально изменить ситуацию.
Пока руководство нашей страны и судебной системы ведут дискуссии о том, как обеспечить независимость судей и судебной власти и ищут рецепты лечения пороков судебной системы, сами судьи продолжают открыто отстаивать свою независимость. Правда после этого они перестают быть судьями, после чего годами пытаются добиться правды и справедливости. Но пока это мало кому удается.
Многие действующие судьи не хотят мириться с теми пороками, которые мешают российскому суду стать действительно независимым и беспристрастным, справедливым и уважаемым не только в России, но и за ее пределами. Но они вынуждены молчать о том, какова реальная ситуация в судах, поскольку видят, что происходит с теми судьями, которые имеют смелость и мужество говорить об этом.

Дело Кудешкина против России в Европейском суде по правам человека
Не найдя правды и справедливости в Российских судах, я, как и многие российские граждане вынуждена была искать ее в Европейском суде по правам человека.
В Постановлении Европейского Суда по правам человека от 26 февраля 2009 года по моей жалобе (жалоба № 29492/05 Kudeshkina v. Russia) установлено, что у меня были фактические основания критически высказываться о работе судебной системы, в том числе об оказании давления на суд.
ЕСПЧ фактически установил вмешательство председателя Мосгорсуда О.Егоровой в осуществление правосудия по уголовному делу, а также то, что мне было воспрепятствовано в осуществлении участия в судебном разбирательстве в своем официальном качестве.
Таким образом, мои доводы и факты, которые были полностью проигнорированы органами судейского сообщества и Российскими судами, нашли свое полное подтверждение в Постановлении Европейского суда по правам человека.
ЕСПЧ в своем Постановлении отметил, что проблема давления на судей «требует серьёзного внимания для обеспечения независимости судебной системы и сохранения общественного доверия к ней. В демократическом обществе всегда должна сохраняться возможность открытого обсуждения подобных тем».
Европейский Суд по правам человека установил, что дисциплинарные санкции в виде досрочного прекращения статуса судьи Мосгорсуда и лишение меня первого квалификационного класса явились вмешательством в мое право на свободу выражения мнения, защищенного статьей 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Только благодаря Европейскому суду по правам человека, я смогла ознакомиться со справкой по результатам проверки Высшей квалификационной коллегии судей России по моему заявлению и заявлениям народных заседателей о привлечении председателя Мосгорсуда к дисциплинарной ответственности за незаконное вмешательство в деятельность суда по осуществлению правосудия. В России мне такой возможности предоставлено не было, поскольку Высшая квалификационная коллегия судей России в письменном виде отказала мне в ознакомлении с материалами проверки.
Как следует из справки, составленной членом Высшей квалификационной коллегии судей России О. Свириденко, председатель Мосгорсуда О. Егорова письменно признала факт изъятия дела из моего производства и передачу его другому судье в 2004 году еще до прекращения моих полномочий.
О. Егорова мотивировала это различными непоследовательными, голословными и явно надуманными причинами, не основанными на законе.
По мнению Европейского Суда, «одного лишь намёка на то, что такие основания (на которые ссылается председатель Мосгорсуда Егорова) могли стать причиной передачи дела, находившегося на рассмотрении, от одного судьи другому, достаточно для подтверждения обвинений, высказанных Заявителем».
Однако, несмотря на это проверяющий (в настоящее время председатель Арбитражного суда гор. Москвы) О.Свириденко почему-то пришел к выводу, что председатель Московского городского суда О.Егорова передала дело другому судье в связи с тем, что «Кудешкина ушла в отпуск и что это не выходит за рамки полномочий председателя суда и не противоречит закону».
В связи с этим, Европейский Суд по правам человека в Постановлении указал: «квалификационная коллегия, не уделив должного внимания этому обстоятельству, не представила надёжного фактологического основания для своих выводов, и это упущение не было исправлено ни одной из последующих инстанций».
Почему на такие серьезные противоречия не обратили никакого внимания ни председатель Высшей квалификационной коллегии судей России, ни председатель Верховного Суда РФ?
Неужели ни Высшая квалификационная коллегия судей, ни председатель Верховного суда не понимают, что такая проверка не только подрывает авторитет судебной власти и органов судейского сообщества, но и ставит российских судей еще в более зависимое и незащищенное положение от председателей судов, потворствует коррупции в судебной системе.
Разве это не говорит красноречиво, что происходит в судебном корпусе?
Получается, что ни на чем не основанные, ложные выводы проверяющего О. Свириденко не только послужили основанием для незаконного прекращения моих полномочий судьи, но и позволили избежать вообще какой-либо ответственности председателю Мосгорсуда О. Егоровой.
Все то, что произошло со мной – это капля воды, в которой отразились все пороки российской судебной системы.
Я на собственном опыте узнала, как попираются законы внутри судейского сообщества России. Но я не предполагала, что наша судебная система станет попирать и решение Международного суда.
11 декабря 2009 года я обратилась в Московский городской суд с заявлением о пересмотре Решения судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 8 октября 2004 года по вновь открывшимся обстоятельствам, которыми являются нарушения положений Конвенции, установленные постановлением Европейского Суда по правам человека.
18 декабря 2009 года Московский городской суд отказал мне в пересмотре дела, перечеркнув, тем самым принцип обязательности соблюдения договоров РФ, который является неотъемлемым атрибутом правового государства.
Чего стоят только публичные заявления председателя Мосгорсуда О.Егоровой в ответ на решение ЕСПЧ по моей жалобе: “Борьба с системой сродни противостоянию ветряным мельницам”.(7)
В связи со сложившейся ситуацией в судебной системе и со мной лично я вынуждена была 5 февраля этого года обратиться с письмом к Президенту России Дмитрию Медведеву.

Перспективы иностранных инвестиций в России в условиях отсутствия независимого суда
Главным вопросом для любого инвестора, заинтересованного во вложениях в российскую экономику, является вопрос о том, насколько надежно будут защищены его права и как собственника, и как инвестора.
Однако на сегодняшний день серьезными проблемами в России не только для иностранных, но и для российских инвесторов, по-прежнему являются коррупция, защита прав собственности, отсутствие эффективного независимого правосудия и надежных гарантий личной безопасности.
Недавно компания “Прайс Вотерхаус Куперс” обнародовала всемирный обзор экономических преступлений за 2009 год. Из материалов обзора следует, что от экономических преступлений в России прямо или косвенно пострадали в ушедшем году около 71 процента всех имеющихся у нас компаний. Это на 12 процентов больше, чем в 2008 году. У иностранных инвесторов в нашей стране по-прежнему вызывает страх, что у них незаконно отнимут активы. Об этом заявили 64 процента опрошенных иностранных инвесторов, а 48 процентов опасаются коррупции. (8)
В последние годы в России инвесторы стали рисковать не только своими деньгами, но и своей свободой. И дело Михаила Ходорковского и Платона Лебедева, которое уже ни у кого не вызывает сомнений в его политической мотивации, и загадочная смерть в тюремном изоляторе юриста Hermitage Capital Сергея Магнитского, который по существу стал жертвой рейдерского захвата, подтверждают это.
Я на собственном опыте испытала, как попираются в России не только права граждан и российские законы, но и решение Международного суда.
Поэтому при всей привлекательности российской экономики риск инвестиций в России продолжает оставаться очень высоким.
От того, какие реальные действия будут предприняты властью для укрепления не на словах, а на деле независимости судей и судебной власти, уничтожения пороков судебной системы, будет зависеть успех проведения судебной реформы.

The former Russian Minister of Foreign Affairs and current member of the LUKOIL oil company Board of Directors, Igor Ivanov spoke at an event entitled “Russia and Europe, Strategic Partnership and energy dialogue” – 25 November 2009

On 25th November, the former Russian Minister of Foreign Affairs and current member of the LUKOIL oil company Board of Directors, Igor Ivanov spoke at an event entitled “Russia and Europe, Strategic Partnership and energy dialogue” that was organised by the European Policy Centre in Brussels.

Mr. Ivanov believed many of the hopes and dreams that had emerged after the fall of the Berlin wall had never been fulfilled. Mr. Ivanov felt that Russia did not see Europe as a military threat and nor did Europe see Russia as such. At the same time the two “see each other as neighbours, but not as partners”. He said Russia and Europe were unable to see common interests, and therefore it was difficult to achieve constructive dialogue. Examples were the Charter of European Security from 1999 and the Russia-NATO Council. He felt that these declarations had failed, recently with respect to the Georgian war.

Now was the time to act. EU and Russia had many common interests, fighting terrorism, tackling climate change, etc. Russia saw partnership as a long-term relationship based on trust and transparency and Mr. Ivanov was optimistic about the possibility for such a relationship to develop. He commented positively on the President Medvedev’s suggested new architecture of European security. He encouraged “a serious dialogue of equals” based on the following approach:

1) identify basic common security threats,
2) review the security structures and organisations that the EU and Russia have,
3) compare what was needed with what was already in place,
4) examine how to cooperate better,
5) enter into legally binding agreements.
And, finally, 6) have respect for each other.

The EU and Russia needed to take a fresh look at their relationship. Mr. Ivanov stated that 60% of all Russian exports went to the EU, and 40% of all imports to Russia came from the EU.

He believed that the EU and Russia should build their future energy relationship on reliability, predictability, stability, and transparency. There was a need for a better investment climate and more balance in investments: currently, Russia had USD 55-58 billion of foreign investments in its energy sector, while EU had just USD 7 billion of Russian investment. LUKOIL was a good example of Russian investments abroad. Mr. Ivanov placed emphasis on a barrier-free European common space, and stated that, “Russia and EU’s places in the future depend on their contributions to the development of their relationship today”.